Но когда человек, прочитавший мой опус, говорит, что «проверить улицу на предмет наличия соседей» — это канцеляризм, а «выпадать в осадок» — сленг, поэтому надо выкинуть эти слова и заменить их чем-нибудь литературненьким, без вкуса и запаха — я НЕ соглашаюсь. Те, кто требует убрать повторы из реплик диалогов (и вообще причесать их так, будто персонажи перед описываемой беседой три часа сидели и договаривались, кто что скажет), тоже идут лесом.
Я не хочу нарушать правила русского языка. Но я всеми четырьмя лапами держусь за своё святое право называть выпадение в осадок выпадением в осадок, а не удивлением каким-нибудь. Если бы я мог сформулировать ту же мысль без жаргонизмов, я бы это и сделал с самого начала. Но я могу обосновать необходимость каждого не совсем нормативного оборота в своих текстах.
Но всё чаще и чаще терзает меня одна мысль... Вдруг на самом деле я идиот, ничего не смыслящий в стиле? Вдруг «проверить, нет ли на улице кого-нибудь из соседей» действительно красивее и точнее, чем «проверить на предмет»? Я видел в жизни много бездарности. Я видел в жизни много бездарности, уверенной в своей правоте так же, как я. И всё больше моя уверенность в том, что я тоже из их же стана. Я ярчайший представитель бездарности, уверенной в своей правоте.
Я не знаю, что мне делать. Никогда ни один человек, будь он трижды филолог и литературовед, не станет для меня бОльшим авторитетом в разборе моих собственных текстов, чем я сам. А сам я авторитетом в разборе чего бы то ни было точно не являюсь.
И остаётся мне только помалкивать. Не отвечать на чужую критику. Не выдавать своей. Помнить о том, что любая чужая глупость, которую я вижу у других, с избытком перекрывается какой-нибудь моей глупостью, которую я не вижу, а другие видят.
И продолжать кропать никому не нужную байду...
Н.